В редакции "Московских Новостей" этот мой заголовок, пусть не бог весть какой остроумный, отредактировали так, что он стал уже совершенно идиотским:
СРАБОТАЛИ НА ПЯТЕРКУ
Спасибо, что хоть текст не стали редактировать.
Встреча глав трех великих европейских держав в Компьене – это звучит!
Разумеется, на вопрос, чем был обусловлен этот выбор, представитель Елисейского дворца ответил, что лишь стремление к перемене мест подвигло президента Ширака пригласить Путина и Меркель в те края, где в 1918 году было подписано перемирие, положившее конец Первой мировой, а в 1940 Гитлер заставил в том же самом вагоне подписать условия капитуляции Франции. Даже если выбор и был случайным, нынешние лидеры трех стран не могли не задуматься о великих исторических переменах в судьбах Европы и мира, которые сделали возможной их встречу.
Кто мог подумать, что Франция и Германия от извечной вражды придут не просто к нормальным, а подлинно дружеским отношениям? Кто мог подумать, что Россия и Запад перестанут рассматривать друг друга в качестве « Противника N° 1 »?
Да, до таких прочных и тесных связей, какие установились между Францией и Германией, нам еще далеко. Но именно опыт этих двух стран показывает, что треугольник Москва-Париж-Берлин вполне может быть равносторонним. Не только в дипломатическом, но и в сущностном смысле.
Франция и Россия вполне могли бы расширить свой торгово-экономический обмен до уровня, достигнутого между Россией и Германией. Для этого нужна только кропотливая работа: политическая воля уже есть. Пример такой работы – визит в нашу страну французского министра внешней торговли Кристин Лагард, которая привозила с собой в Москву и Екатеринбург четыре десятка руководителей средних и малых предприятий. Один из них, винодел из Бордо, прямо сказал, что когда четыре года назад он приезжал самостоятельно, у него ничего не вышло. А теперь – все двери открыты.
Другой пример: 2-3 октября очередная сессия Российско-Французского Совета по экономическим, финансовым, промышленным и торговым вопросам (СЕФИК) впервые пройдет не в одной из столиц, а в Нижнем Новгороде.
Если в сфере бизнеса пример подает Германия, то в области политического диалога с Кремлем лидирует, безусловно, Париж. Так повелось со времен холодной войны. Правда, Коль, а затем Шредер, казалось, изменили традициям, существовавшим до падения Берлинской стены, но уроженка ГДР Меркель, похоже, склонна вернуться в прежнее русло. Очевидно, свою роль играет и субъективный фактор: она, вероятно, не может избавиться от стереотипного восприятия России, как нового издания СССР.
К тому же на Германию с двух сторон давят США и Польша. В условиях такого двойного прессинга неопытной пока в международных делах женщине нелегко сохранять хладнокровие и присутствие духа. К чести федерального канцлера надо сказать, что пока ей это удается. Но дело, в конце концов, не в личных симпатиях и антипатиях Ангелы Меркель. Вопрос в том, какой путь изберет Германия: тот, на который ее настойчиво толкают из Вашингтона и Варшавы (а также из Таллина и Риги), или тот, который предлагает ее собственный министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер, соратник Шредера, выступающий за « новую остполитик », за « сближение через взаимозависимость » между ЕС и Россией.
Собственно говоря, непонятно, чем укрепление « Тройки » могло бы помешать добрососедским отношениям между Германией и Польшей. А вот то, что к европейскому единству в рамках ЕС вполне может добавиться единство от Атлантики до Урала (пророческая формулировка генерала де Голля), конечно же, не нравится по ту сторону Атлантики. Неформальные встречи лидеров трех держав начались в 1998 году и чуть не получили тогда название « Екатеринбургский треугольник », чему помешало состояние Ельцина, который был не в той форме, чтобы совершить столь дальнее путешествие. Поэтому встретились в Москве. Утверждают, что Ширак тогда озвучил идею трехсторонней встречи, не посоветовавшись с Колем, то есть фактически поставил его перед свершившимся фактом. Опытнейший и обычно хорошо информированный обозреватель газеты « Монд » Даниель Верне пишет, что и на этот раз Шираку пришлось уламывать свою немецкую коллегу. Сыграло свою роль и то, что польский президент сорвал в начале июля нынешнего года очередную встречу « Веймарского треугольника », который был создан в 1991 году министрами иностранных дел Франции, Германии и Польши. Так что, мягко говоря, странно прозвучал в этот уик-энд в Берлине упрек польского министра обороны, обвинившего Меркель в неуклюжих попытках успокоить чувствительность поляков ко всему, что связано с Россией и Германией.
В кулуарах Елисейского дворца не скрывают своего удовлетворения (хотя, конечно, просят не раскрывать имен). Один из ближайших сотрудников Ширака прямо сказал, что большое впечатление произвело то, насколько насыщенно и откровенно Путин вел переговоры. Хотя обычно на дипломатическом жаргоне эпитет « откровенные », означает, что говорились неприятные вещи, мой собеседник уточнил, что в данном случае он употребляет это слово в его прямом значении. В частности, очень конкретный и основательный разговор шел по ключевым вопросам сотрудничества в энергетической и авиакосмической областях.
Перед саммитом во французской прессе появились многочисленные публикации, обвинявшие Россию в том, что покупая акции компании EADS она вела себя « как слон в посудной лавке ». Встреча на высшем уровне помогла сторонам снять возникшее недоразумение, была достигнута договоренность о создании специальной экспертной группы, которая определит перспективы сотрудничества в самолетостроении. « Мы объяснили, что для нас вопрос о вашем участии в EADS – не только финансовый, но и промышленно-стратегический », - говорит мой собеседник. Он отмечает, что встречи в Париже и Компьене помогли лучше понять друг друга и по всему комплексу проблем, связанных с газом. Исключительное значение Париж придает общности взглядов на главные международные проблемы - Иран, Ливан, Дарфур: « Чтобы урегулировать кризис, нужно построить консенсус ».
Для нынешнего хозяина Елисейского дворца особые отношения с Россией очень важны потому, что они – залог сохранения Францией статуса великой державы. И Ширак, понятное дело, не хочет остаться в истории как президент страны, начавшей при нем терять этот статус. Куда труднее понять главного кандидата в его преемники, Николя Саркози, который в интервью « Журналь дю Диманш » позволил себе заявить дословно следующее: « Когда я думаю о том, что те, кто упрекает меня за встречу с Бушем – это люди, которые пожимают клешню Путина, я тихо смеюсь ».
Дело не в хамстве Саркози, а в том, зависит ли судьба « Компьенского треугольника » от того, кто займет место Ширака. Если сформулировать вопрос чуть иначе – зависит ли судьба великих держав от того, кто их возглавляет, ответ очевиден.
Александр БАНГЕРСКИЙ,
Компьень.
(МН от 29.09.2006)
Journal information